Ричард Пратер - Ранчо смерти [= Двойник мертвеца]
Он замотал головой.
— Нет, но когда мне звонил мистер Фридлэндер, я находился в своей комнате, а когда вчера вечером мне звонил ты, я был в холле отеля. Кто-нибудь мог услышать, что я говорю. Не знаю. — Он помолчал. — Я просто не думал…
— Да ладно. Это не имеет значения. Ничего страшного не произошло. Ведь поплатился только Купер. Знаешь, я не думаю, что это много даст, но мне все-таки хотелось бы осмотреть место, где все это случилось.
Расс кивнул и посмотрел на свои часы.
— Перед тем, как ты пришел, Шелл, я уже собирался уходить. Дело в том, что одна фирма, специализирующаяся на проведении родео, покупает у меня двух индийских быков, и через несколько минут мы должны начать их погрузку в фургон. Один из них, здоровенный, сволочь, всю загородку в коррале разворотил. Придется всадить в него заряд. Поедем вместе со мной и на обратном пути я покажу тебе то место, где нашли девушку.
— Хорошо. Но ты что, собираешься стрелять в него?
— Конечно. Это чудище всегда причиняло массу хлопот. Он на час задержит нам погрузку, да в придачу еще фургон изуродует, если в него не всадить хороший заряд.
Этого я понять не мог. Пристрелить быка? Только за то, что он малость показал свой норов? Это было непохоже на Расса, впрочем, может, он просто разыгрывал меня? Ладно, посмотрим, что он затеял.
— Сейчас у нас нет времени, но потом я обеспечу тебя полной ковбойской экипировкой. Ведь твой костюм подходящим для верховой езды вряд ли назовешь.
— Это потому, что я не собираюсь ехать верхом. Ты же знаешь мое отношение к лоша…
— Не валяй дурака, Шелл. Я дам тебе Мегеру.
— Мегеру? Черта лысо…
— Потому что она действительно самая смирная лошадь на ранчо. Шестилетние девчонки отлично с ней справляются…
— А мне плевать. Пусть хоть двухлетние…
— Кроме того, на автомобиле нам туда не проехать. Идем.
Я нахмурился. Рассу очень хорошо было известно, ибо именно в его присутствии я предпринял первую в своей жизни попытку сесть на лошадь, чем все это закончилось. А закончилось это тем, что я почему-то оказался в седле лицом к хвосту. Как это получилось? А откуда мне знать. Просто чертова лошадь перехитрила меня, вот и все. Но Расс продолжал настаивать, утверждая, что иначе, как на лошадях, мы туда не доберемся. Через несколько минут мы снова были в конюшне, разглядывая двух вороных, стоявших в соседних стойлах.
Они были очень похожи друг на друга, черные с лоснящимися крупами. Только у той, что слева, было белое пятно или отметина на лбу. Я стал похлопывать ту, что стояла справа, желая показать свое дружеское к ней отношение.
— Не трогай его, Шелл, — крикнул Расс. — Он злой, как черт. В два счета пальцы оттяпает.
Я повернулся к Рассу и ухмыльнулся. Он знал, что я совершенно не разбираюсь в лошадях и всегда надо мной подшучивал. И вдруг — клац! Я почувствовал, как пальцы мои обдало горячим влажным дыханием. Эта распроклятая лошадь действительно попыталась отхватить мне пальцы!
Я отпрыгнул на несколько ярдов назад, с трудом удержавшись, чтобы не упасть. Расс хохотал, ударяя себя по костлявым бедрам.
— Надо было мне тебя раньше предупредить.
— Я возвращаюсь в отель…
— Он ничего тебе не сделает, если ты будешь держаться от него подальше, Шелл.
— Да, уж постараюсь. Я буду держаться от него так далеко…
— Это Диабло, брат Мегеры. А вот — Мегера. Ты поедешь на ней.
— Черт бы побрал эту твою Мегеру тоже. Я сяду на нее, если ты засунешь руку Диабло в пасть.
— Да будет тебе, Шелл. Ты же не боишься лошадей.
— Кто тебе это сказал?
Диабло смотрел прямо на меня. Наверное, пытался загипнотизировать. Он заложил уши назад, всхрапнул, угрожающе застучал копытами, выкатил свои налитые кровью глаза и обнажил крупные белые зубы.
— Почему ты не назвал его Белым Клыком? — спросил я у Расса. — Сколько человек он загрыз?
Расс осклабился. Видимо, наш разговор доставлял ему удовольствие.
— Никого он не загрыз. Но ездить на нем — никто не ездит. Не могут. Правда, несколько человек пытались. Калеки…
— Калеками они стали до знакомства с Диабло или после?
— Конечно, после. Последнего Диабло сбросил с седла и врезал ему копытом по голове. Бедняга выжил, но с головой у него с тех пор не все в порядке.
— Странно. Зачем же ты держишь здесь этого убийцу, почему не пристрелишь его?
— Лошадь очень ценная, отличных кровей. Я держу его как производителя.
Бедные кобылы, подумал я. Мы поболтали еще немного, потом Расс помог мне взобраться на Мегеру. К моему удивлению, это было не очень сложно, и прошло все как нельзя лучше. Расс уселся на серого мерина. Шагом мы подъехали к дверям конюшни. Расс спешился и зашел в небольшое помещение, расположенное у выхода. Я видел, как он снял со стойки у стены винтовку, захватил какую-то коробку, судя по всему, с патронами. Потом он вновь уселся в седло, засунул коробку в седельную сумку, а винтовку в кожаный чехол. Странно. Может, он в самом деле собирается пристрелить этого быка? Да нет, все же это, должно быть, розыгрыш, — решил я.
Мы взяли курс на север, ехали сначала шагом, потом перешли на рысь. У меня все шло нормально, правда, я здорово подпрыгивал в седле, не попадая в такт движениям лошади. После двадцати минут этой трясучей рыси я стал всерьез опасаться, что остаток жизни проведу в специальной клинике по лечению травм позвоночника, но тут мы подъехали к примитивному деревянному корралю у подножия невысокого холма. Тут же суетилось с полдюжины худощавых людей, которые, судя по всему, ремонтировали часть ограды. С большого крытого грузовика внутрь корраля полого спускался широкий деревянный трап. Расс спешился и подошел к работникам. Один из них указал куда-то рукой, Расс вновь уселся на своего мерина. — Поехали, — сказал он.
Мы поскакали галопом, то есть галопом поскакал он, а я двинулся рысью. Проехали мы примерно с четверть мили и нагнали стадо коров. Их было голов двадцать и с ними огромный черный бык с жуткими рогами, большущим горбом, выступающим над лопатками, и складками кожи, висящими под шеей.
— Вот он, дьявол, — произнес Расс. — Ребята привели его в корраль, но он разнес прочную мескитовую ограду и удрал. Здоровый как… бык.
— Да уж, это видно, — согласился я.
— Ребята начали ремонтировать ограду и сообщили о случившемся мне. — Расс вынул винтовку из седельного чехла, потом вытащил коробку с патронами, зарядил винтовку, приложил ее к плечу и прицелился.
— Расс, — в ужасе воскликнул я, — не делай этого!
Винтовка издала какой-то негромкий шипящий звук. Он почти не был слышен.
Я молчал, глядя широко раскрытыми глазами на быка и ожидая, что он упадет. Но он и не думал падать. Вместо этого он развернулся и злобно посмотрел на нас. Вид у него был примерно такой же приветливый, как у Диабло. Он свирепо выбрасывал воздух через ноздри и бил о землю своим здоровенным копытом.
Пару минут спустя Расс произнес:
— Ну, скоро он успокоится.
— Еще бы, после того, как ты засадил в него пулю.
Расс взглянул на меня. Вид у него был очень удивленный. Он поднял брови, кривые зубы его обнажились в усмешке.
— Черт побери, ты правда думаешь, что я его застрелил?
— Если я могу верить своим глазам и ушам…
— На, смотри, — Расс кинул мне свою винтовку, и я поймал ее на лету. Потом таким же образом он перебросил мне коробку с патронами. Винтовка на первый взгляд выглядела совершенно обыкновенно. Вроде бы обычное духовое ружье. Но пули были очень странные — калибра.30-.30, оперенные с одного конца и с большой полой иглой на другом конце.
— Ты же не в городе, Шелл, — говорил мне Расс. — Мы, скотоводы, давно используем эту штуку. Это газовое ружье наподобие пневматического, а вместо пуль мы используем вот эти патроны-дротики либо с лекарством, либо с транквилизатором, в зависимости от надобности.
— Ни черта ты мне об этом не говорил.
— Ну, так вот теперь говорю. Многие скотоводы таким образом вводят своим животным сыворотку, лекарства или гормоны. Скажем, стилбестрол — гормон, стимулирующий рост. Коровы от него быстрее набирают вес, и скотоводы внакладе не остаются. Однако я этого не делаю, ведь в мясе могут остаться гормоны. Но мы применяем патроны с транквилизаторами, это такие маленькие пластиковые шприцы. Мы используем их при транспортировке животных, вот, как сейчас.
Я ухмыльнулся.
— Именно такую штуку ты всадил в быка? Одну из этих маленьких ракет с транквилизатором?
— Именно. Теперь в кровеносной системе этого свирепого быка гуляют десять кубиков мепробамата.
— По-моему, теперь он уже не выглядит таким свирепым, — сказал я. Так оно и было. Если прежде он яростно копытил землю, то теперь лишь изредка переступал с ноги на ногу. Он открыл рот и издал рев, но не яростный, как прежде, а скорее похожий на мычание.
